Я задумался. Прямых доказательств у меня, конечно, не было. Зато косвенных хоть отбавляй.

— Смотрите, — произнёс я, отставляя портфель, показывая, что принимаю предложение диалога. — Приведите мне любого из ваших заболевших, и я скажу, сколько раз он прошёл сквозь порталы.

— Я не смогу в те сроки, что у нас с вами остались, привести сюда хоть сколько-нибудь заболевших людей, учитывая, что это всё — люди высокопоставленные… — он явно сам начал искать выход, и мне оставалось теперь лишь подбрасывать ему варианты, чтобы он якобы сам наткнулся на нужный.

— Вот вам и второе доказательство, — мягко проговорил я, ведь настало время пряника. — Простые люди этой вашей чумой не болеют. Более того, всякие обнищавшие маги, которым не по карману телепорт, тоже. Не так ли?

Фридрих, казалось, задумался, но я видел, что он знает ответ на вопрос, хотя и делает вид, что это не так. Но вариантов-то не было.

— Да, это так, — он склонил голову, подчиняясь моей воле.

— Ну и, наконец, — я собирался его всё-таки добить, чтобы наверняка получить нужный результат, — мы можем взять здорового человека и несколько раз пропустить его сквозь телепорт, — я намеренно использовал слова, которые одновременно могли ассоциироваться с мясорубкой. — Вы же думаете, что он безвреден, так? Ну вот, а я вас уверяю, человек тут же почернеет, как уголёк. Желаете кому-то такого? Можем и на вас после лечения проверить, если вы уж мне не верите.

Фридрих застонал, и я понял, что сломал его. Просто нечего против здравого смысла идти, и тогда не будет больно.

— Что от меня потребуется, чтобы вы меня вылечили? — спросил он совсем другим голосом, каким разговаривают с лечащим врачом, который уже вытащил сотни людей с того света, а теперь пообещал и вам на некоторое время отсрочить свидание с Марой.

— Во-первых, — сказал я, вставая из-за стола и внутренне ликуя от своей маленькой победы. — Вы должны понимать, что заражённые проколы у вас прямо в источнике. В процессе лечения он может быть задет, и в связи с этим потенциал ваш уменьшится. Как уменьшился он и у девушки, которую я лечил.

— Плевать, — ответил на это Фридрих, следя за мной глазами и глядя снизу-вверх. — Это уж всяко лучше, чем смерть.

— Во-вторых, я заставлю вас подписать кучу бумаг. Согласие на воздействие, свидетельство о том, что вы понимаете риски и так далее, и тому подобное…

— Я согласен, — перебил он меня, но тут же осёкся, замахав руками и прося прощения.

— И всё то же самое вы мне повторите на видео, чтобы потом не было заявлений, что вас кто-то заставил под дулом пистолета, — я соображал, что ему ещё такого сказать, но, в конце концов, решил, что позову Минца составить договор.

— Я всё сделаю, — Фридрих, видимо, решил, что я закончил, хотя это было не так. — Но я очень прошу, если со мной всё получится, то вылечите и моего сына. Он-то вообще плох.

— Сколько раз ходил? — обернулся я и взглянул на посла, прищурившись.

— Раз десять, — тот развёл руками. — Но сейчас у него даже ноги почернели. Еле дышит. Каждый час получаю послания и с содроганием жду, что напишут о смерти.

Я посмотрел на этого пожилого лысеющего дипломата, у которого дома намечалась трагедия, и мне почему-то стало его жалко.

— Ладно, — я махнул рукой и сел обратно за стол. — Пусть везут. Но мы с вами прекращаем вот это дурацкое бряцание оружием, наши стороны садятся за стол переговоров, и вы строго-настрого запрещаете в своих странах пользоваться телепортом.

— Но как я могу? — совершенно обалдев от моих слов, проговорил посол.

— Хотите жить и жить при этом счастливо? — спросил я, подразумевая, что ответ тут может лишь один и, дождавшись кивка, закончил: — Значит, найдёте ответ на свой вопрос. Я лишь хочу подчеркнуть, что ни нам, ни вам война не нужна. И, более того, мы к вашей беде не имеем никакого отношения. Сможете это донести до ваших монархов?

— Я… — у Фридриха задрожала нижняя губа от напряжения. — Я постараюсь.

— Постарайтесь, — попросил я, как можно более дружелюбно. — В свою очередь могу пообещать, что мы постараемся спасти всех, кого сможем. Но телепорты необходимо закрыть прямо вчера. А лучше вообще уничтожить! Понятно?

— Понятно, — ответил посол, достал платок и вытер им лоб, на котором выступили крупные капли пота. — Когда вы мной займётесь?

— Времени у нас нет, — ответил я. — Так что, как можно быстрее.

Глава 6

В столице у Чернышёвых особняк был совсем небольшой. Использовался он, в основном, только Валерием для рабочих дежурств возле императора, поэтому в обширном нужды и не было. Сюда он приходил только поспать да поесть.

Олег видел этот особняк изнутри впервые. Его никогда не звали сюда, а во время поездок в столицу он останавливался в отелях. Поэтому, когда отец его вызвал именно в особняк, был немало удивлён.

— Проходи, располагайся, — сказал Валерий сыну и понял, что голос его подводит.

Он никогда не разговаривал с младшим по-доброму. Всегда отстранённо, равнодушно. Он невзлюбил его с самого рождения. Почему? Да кто ж теперь скажет. В тот момент у них был очень напряжённый момент в отношениях с женой. Они едва не расстались из-за постоянных отлучек Валерия. А кто-то ему ещё нашептал, что жена тайно встречается с кем-то. Кто это был? А он уже и не помнил, осталось лишь воспоминание об этой информации.

— Здорово у тебя тут, — Олег прошёл по коридору в кабинет, восхищаясь совершенно обычным вещам, которые юношу его статуса вообще не должны тревожить. — Что-то случилось? — он посмотрел отцу в глаза.

— С чего ты решил? — вопросом на вопрос ответил Чернышёв-старший и задумался о том, что сам бы, наверняка, подумал, что его ждёт какой-нибудь подвох.

— Ты никогда не звал меня сюда, — ответил Олег, присаживаясь на самый краешек кресла, потому что никогда не чувствовал себя рядом с отцом дома. — А уж тем более без остальных братьев и сестры.

Валерий сел за рабочий стол и положил на него руки, чтобы не разминать постоянно ладони от нервов. Странно, но ему действительно было не по себе. Теперь, когда он наконец-то решил сблизиться с сыном, он совершенно не знал, с чего начать. Он даже не понимал, что нужно говорить.

— Знаешь, ты прав, — сказал Валерий, одёрнув себя и решившись довести задуманное до конца. — Я позвал тебя сюда не просто так. Ты знаешь, я очень виноват перед тобой. Когда ты достиг двухлетнего возраста, я по причине малодушия, назовём это так, не принял тебя в род. Совсем недавно мне подсказали, что, скорее всего, именно из-за этого у тебя проблемы с использованием магии.

— Но это всего лишь обряд, — пожал плечами Олег.

Он чувствовал себя неуютно, но видел, что отец идёт ему навстречу, поэтому поклялся себе сделать всё, чтобы они встретились в духовном плане. Главное тут было не наступить на духовные шнурки и не упасть в самый неподходящий момент. Но сегодня судьба к нему вроде бы благоволила. Он ещё ни разу не оступился.

— Обряд, ритуал, — проговорил Валерий, припоминая подробности этого самого ритуала. — Всё так. Вот только остальным его проводят, и у них всё в порядке, а у тебя нет. Поэтому я хочу спросить у тебя согласие. Ты хочешь, чтобы я провёл этот ритуал?

— Да-да, конечно, папа, — закивал Олег, и вот это сорвавшееся с его губ «папа» вместо обычного холодного «отец» лишило Валерия последних сомнений.

— Только смотри, — сказал он сыну, — может ничего не получиться, и уровень у тебя останется тот же. Может подрасти, но не сильно и не сразу. Прими всё, хорошо?

Олег не ответил. Он просто склонил голову. Он и не мог ответить, потому что его душили слёзы. Только в кой-то веки это были не слёзы боли, обиды или отчаяния. Это были слёзы счастья.

— Тогда пойдём, — сказал Чернышёв-старший.

Он встал, следом за ним вскочил и Олег. Они вместе прошли в оранжерею, где в углу было достаточно земли для проведения обряда. Конечно, была бы сейчас весна или тем более лето, они бы пошли куда-то за город и устроили действо с размахом.